Следующий рассказ и продолжение незамысловатых событий в Маленьком Городе. И да, я обнаглела настолько, что придумывать новые имена для персонажей самой, ну или хотя бы делать их отличными от имен тех, с кого они списаны, мне лень :3
Первые части "сборника" - здесь первая, здесь вторая, здесь третья, здесь четвертая
P.S. Фото сделано в городе, который показался мне еще одним прототипом городка К. По крайней мере, набережная подходит под описание на 100%!
АВТОР: tomoe.evans
НАЗВАНИЕ: Еще один рисунок
КАТЕГОРИЯ: -
НАЗВАНИЕ: Еще один рисунок
КАТЕГОРИЯ: -
ЖАНР: vignette,
POV, Mary-Sue
РЕЙТИНГ: G
ФАНДОМ: Original
РЕЙТИНГ: G
ФАНДОМ: Original
В тот день я
ушла с работы пораньше. Директор санатория просто подошел ко мне, положил руку
на плечо и сказал: «Знаешь, иди-ка ты сегодня домой. Завтра доделаешь».
-Сегодня
опять с Кеем встречаешься? – загадочно, но вместе с тем иронично улыбается
Старший Брат, заметив, как я придирчиво рассматриваю себя в зеркале.
-Наверное...
Эй, давай-ка убери это выражение лица! И не надо тут ни на что намекать!
Старший Брат
машет руками:
-И в мыслях
не было! – и исчезает в своей комнате, мурлыча под нос какую-то слащавую
песенку. Вечно он чувствует себя уверенным в тех вещах, в которых я бесконечно
сомневаюсь...
Я смываю с
лица и рук остатки земли, надеваю под привычные майку-шорты купальник, собираю
сумку (карандаши и блокнот – обязательно!) и медленным шагом направляюсь к
набережной. На часах – всего-то половина третьего дня, Кей наверняка еще спит.
Будить его я не хочу, надо будет – сам позвонит.
Мне кажется,
что я плетусь как улитка, чуть ли не волоча по земле сумку и слушая какой-то
неторопливый блюз. (Надо сказать, что блюз – идеальная музыка для такой жары,
не зря же его придумали чернокожие!) Печальное, тягучее гитарное соло в одной
из композиций B.B.King не успевает смениться вокальной
партией, а я уже выхожу к Океану. Набережная относительно пуста – жизнь здесь
просыпается только под вечер. В глаза мне бросается только загорелый мужчина
неопределенного возрасте в зеленом форменном комбинезоне на голое тело. Он,
пританцовывая, поливает из шланга розовый куст, и иногда в мелких брызгах
появляется крохотная радуга. Деревянная скамейка напротив куста пустует, и я
почти бегом направляюсь к ней, на ходу выбирая подходящий ракурс для зарисовки.
Мужчина в комбинезоне не замечает меня, самозабвенно размахивая шлангом. Губы
его чуть двигаются – он что-то напевает себе под нос, но мне с моей скамейки
ничего не слышно – заглушает шум воды и хаотичное гитарное соло в наушниках.
Карандаш уже
готов коснуться бумаги, как вдруг я замечаю что-то намного более интересное,
чем загорелый садовник. Чуть дальше, на чугунной изгороди, сразу за которой
начинается полоса пляжей, сидит мальчик. По виду – школьник, скорее всего
старшеклассник. Сидит, как воробушек, уцепившись ступнями в пляжных сандалиях
за решетку изгороди и уставившись куда-то вдоль набережной. «Наверное, линия
его взгляда пройдет как раз через точку схода», - машинально проносится в
голове. Светлые волосы длиной почти до плеч блестят на солнце – они почти такие
же светлые, как у Кея, но оттенок не такой серебристый, а чуть с желтизной. И
видно с сантиметр темных отросших корней. (У Кея, кстати, корней никогда не
видно. Как ему это удается, я понятия не имею. Иногда мне кажется, что этот
цвет волос – натуральный, хотя остатки здравого смысла подсказывают мне, что не
может быть в природе такого цвета). В отличие от многих в это время суток этот
паренек не носит темные очки и щурит глаза так, что совершенно невозможно
разглядеть ни их форму, ни цвет. Интересная линия губ – кажется, насчет такой
формы у меня пунктик – изгиб верхней губы еще круче, чем у Кея. Но глаза, губы,
овал лицо – это все потом. Начинать стоит с общих линий, ведь в первую очередь
в глаза бросилась именно эта птичья поза. Тем более мальчик сидит почти
неподвижно – просто подарок судьбы какой-то. Наполовину спрятавшись за розовый
куст, искрящийся капельками воды, я раскрываю альбом и принимаюсь за очередной
рисунок.
Легкими
линиями намечается чугунная решетка, контуры фигуры (в которых даже нет
заметных грубых ошибок!), а мальчик все еще сидит неподвижно. Только ветер со
стороны Океана слегка треплет блестящие светлые волосы. Интересно, кто же он
все-таки? И что делает здесь? Ждет ли кого-то или просто занят своими сложными
подростковыми раздумьями? Я очень хорошо помню, о чем думала и как рассуждала,
будучи в том же возрасте, что и он. Если, конечно, я правильно определила его
возраст.
Сама того не
замечая, я снова углубляюсь в детали. Ремешок сандалии уже почти прорисован,
когда мальчик легко, будто совсем ничего не весит, соскальзывает с изгороди. В
общем-то все как обычно – не получается у меня рисовать людей, оставаясь
незамеченной. Только реагируют на это все по-разному. Кто-то продолжает
позировать, как ни в чем не бывало, кто-то демонстративно уходит с вечным
выражением «какого черта?!» на лице, а кто-то, снедаемый любопытством, идет
посмотреть. Моя новая модель оказалась в третьем лагере. Нацепив на мордашку
предельно скучающее выражение, он останавливается передо мной, и, чуть
наклонившись, заглядывает в лист. Обычно после этого люди задают мне глупые
вопросы вроде «о, ты художник?». Бывает, мне стоит титанических усилий, чтобы
не съязвить и не спугнуть любопытную модель. Но этот светловолосый паренек
молчит. Просто разглядывает лист в моем альбоме. Молчание затягивается, а мне
становится сложно продолжать рисовать – воробьиная поза уже навсегда потеряна,
а сделать снимок я забыла.
-Привет, -
решаю начать первой. – Я надеюсь, ты не против того, что я тут решила тебя
запечатлеть без спроса?
Мальчик еще
несколько секунд буравит глазами рисунок. Наконец, касается тонким пальцем с
коротко подстриженным ногтем ноги в сандалии, которую я только что разобрала до
мельчайших подробностей.
-Чересчур
большая, тебе не кажется?
А вот это
было уже слишком! Я еще могу понять, когда замечания мне делает Кей, который
почти всегда прав, но кто такой этот малолетний шпингалет, чтобы вот так
внезапно давать мне уроки анатомии?!
Я поднимаю
глаза и улыбаюсь, чтобы слова прозвучали чуточку добрее. Но улыбка, наверное,
выглядит так, будто я готова прямо сейчас расчленить и съесть этого несчастного
подростка.
-Нет, не
кажется. Вторая нога в сокращении, поэтому эта естественно кажется больше нее!
-Да не злись
ты так, я просто спросил... – мальчик быстро-быстро моргает и заправляет за ухо
прядь волос, которая так и норовит залезть ему в рот. Это выглядит так мило и
забавно, что первый приступ гнева постепенно сходит на нет.
-Хорошо, не
буду злиться. Если не сложно, ты не мог бы сесть обратно? Мне осталось не так
много, так что надолго я тебя не задержу.
Мальчик
пожимает плечами и возвращается к изгороди. После некоторых моих указаний он
опять становится похож на одинокую птичку, сжавшуюся на ветке.
-Как тебя
зовут-то? – спрашиваю я его, прорисовывая вторую ногу. Теперь обе ноги вместе
уже и мне кажутся какими-то непропорциональными друг другу.
-Рен.
На самом
деле мне плевать, настоящее это имя или нет. Человек представляется так, как
хочет, чтобы его называли – что же в этом плохого?
Чтобы Рен не
скучал, я развлекаю его разговорами – совсем как детей и стариков в санатории.
За это время я узнаю, что он с самого рождения живет в Маленьком Городе (вот
счастливый!..), что в следующем году он заканчивает школу, что любит хэви- и
симфо-метал, что популярен среди девчонок, но среди них одни дуры и истерички,
что родители хотят, чтобы он стал программистом, а он хочет играть на гитаре и
путешествовать по миру. В общем, почти что я в старшей школе. Только метал я
полюбила чуть позже – на первом курсе института. До этого мне больше нравился
американских хард-рок восьмидесятых-девяностых.
Взамен я
рассказываю Рену о себе. Правда с чуть меньшей степенью откровенности – в силу
нашей с ним разницы в возрасте. За это время я успеваю закончить с фигурой,
одеждой и окружением и прошу Рена посидеть немного молча, потому что перехожу к
лицу. Я как раз мучаюсь с губами – несмотря на любовь к этой форме, она никогда
не выходит у меня с первого раза – когда тень от чьей-то головы падает на
альбомный лист.
-Привет! –
голос у Кея – ну, кто же еще это мог быть? – какой-то подозрительно бодрый для
этого времени суток. – Что рисуешь?
-Не «что», а
«кого». Смотри, какую прелесть я нашла себе сегодня, - указываю обратной
стороной карандаша на Рена, который, к счастью, не услышал, как я его назвала.
-А,
изменяешь мне, значит, - смеется Кей. – Я-то думал, я – твоя единственная
модель здесь...
На Кее –
солнечные очки-авиаторы и почему-то бандана. Ярко-фиолетовая с белым узором, и
платиновые волосы, торчащие из-под нее, кажутся как бы естественным
продолжением этого узора. Ловлю себя на мысли, что пора бы нарисовать
что-нибудь декоративное.
-Откуда
бандана? Ты же вроде не носишь такое...
-Тетушка Лу
подарила, - широко улыбается Кей.
Рен
замечает, что я больше не рисую, спрыгивает с изгороди и подходит к нам.
-Ты уже все
что ли?
Я прикрываю
рукой недорисованное лицо, чтобы уберечь себя от нелестных комментариев.
-Пока нет.
Рен, познакомься, это Кей. Кей, это – Рен.
-Ну, привет,
еще одна жертва художественных издевательств, - парирует Кей, пожимая ладошку
Рена. Мальчик слабо кивает в ответ. – Кстати, тут ребята сегодня прислали демку
заглавной песни с нового альбома, могу дать послушать. Только никому ее не
играйте и не пойте – релиз еще нескоро!
-Обязательно
спою и сыграю сегодня же в первом подвернувшемся караоке-баре. Но петь буду так
фальшиво, что никто ничего не поймет, - я забираю у Кея телефон с наушниками.
Один наушник оставляю себе, другой отдаю Рену. На фоне шума прибоя и крика
вечно голодных чаек появляется мелодия.
Мне нравится
музыка, которую пишет Кей. Она бодрая, быстрая, энергичная и немного безумная –
метал должен быть именно таким. Мне нравится голос их вокалиста – глубокий,
бархатистый, часто срывающийся на скрим в конце строчек. Его, пожалуй, ни с кем
невозможно перепутать в отличие от этих бесконечных похожих друг на друга
мальчиков с темными челками из банальных коллективов, упорно считающих себя
альтернативой.
Я
заслушиваюсь потрясающим гитарным соло и не сразу замечаю, что миндалевидные
глаза Рена раскрываются все шире с каждой нотой. Теперь я могу разглядеть их
цвет – они сизо-серые, как мокрый асфальт.
-Это же они?
Ну...
Он называет
группу Кея. Я никак не могу запомнить это, казалось бы, простое название из
двух искореженных английских слов. А Рен внезапно знает.
Кей
вскидывает брови:
-Ух ты. Ты
нас знаешь?
Кей известен
в определенных кругах, но не очень популярен. Их музыка слишком необычна и
неформатна, мало того, ребята – все еще инди. Так что его удивление вполне
объяснимо.
Гитарное
соло растворяется в нарастающем к вечеру гомоне набережной. Я возвращаю телефон
Кею. А Рен огромными – на пол-лица! – глазами глядит на Кея.
-Конечно,
знаю! Это же моя самая любимая группа! Я и на концерте был! Два раза! Откуда у
тебя эта запись? Стой... погоди...
Мы с Кеем
переглядываемся. Ни у него, ни у меня не получается сдержать улыбки. Еще бы!
Если бы я в пятнадцать-шестнадцать оказалась в подобной ситуации, я бы,
наверное... Впрочем, черт знает, что бы со мной случилось.
Кей снимает
очки и бандану и от души улыбается Рену:
-Та-да-а-а-а!
Слушай, а ты классный. Я не ожидал, что нас и тут кто-то любит.
Если бы я
могла запечатлеть лицо Рена в тот момент – хоть как-нибудь - я бы смогла похвастаться, что сумела изобразить
чистое, концентрированное счастье.
Сложно
представить, сколько признаний, откровений, комплиментов, вопросов
выплескивается на Кея в следующие десять минут. Пока длится этот
импровизированный meet-and-greet для двоих,
я пытаюсь нарисовать лицо Рена по памяти и раздумываю о том, что было бы, если
бы я знала Кея и его группу еще тогда, когда рисовала осенний парк в Большом
Городе. Как бы я отреагировала, если бы любимый музыкант похвалил мой рисунок,
а потом одолжил свой зонтик и оставил номер телефона (который я, кстати, тогда
все-таки потеряла)? Я не нахожу ответа. Только краем уха слышу щебетание Рена,
который еще несколько минут назад пытался казаться взрослым и серьезным.
-Кстати, а
почему «Кей»? – спрашивает, наконец, Рен. Кажется, он даже немного охрип.
Кей медлит,
и я решаю ответить вместо него:
-Потому что
вот так вот. На сцене он может быть кем угодно. Но в этом городе он – Кей.
Кей
хмурится.
-Говоришь
так, будто я твоя домашняя зверушка... Хомячок какой-нибудь.
Рен
недоверчиво переводит взгляд с Кея на меня и наоборот.
-Так это –
твоя девушка?
-Вот еще! –
выкрикиваем мы почти хором, и мне становится так смешно, что щеки сводит.
-Нам и так
нормально, - поспешно говорю я, отрываясь от рисования.
-Сам посуди,
зачем мы друг другу? – разглагольствует Кей. – У меня – туча фанаток. А это
чудо-юдо, - кивает на меня, - вообще уже, наверное, года два как замужем, и
периодически сбегает сюда от семейных обязанностей...
Он не
договаривает, потому что получает подзатыльник. Я не рассчитала силу –
наверное, это было больно. Глажу Кея по голове поверх банданы вместо извинений.
-Так что
здесь мы только периодически встречаемся, ходим на пляж. Ну, и рисуем. Я – ее
любимая модель, между прочим, - Кей нагло улыбается и с вожделением смотрит на
Рена.
-Кей, если
ты сейчас не заткнешься, я тебя вечером утоплю!
-Да у вас
все серьезно, похоже, - Рен наконец-то подает голос, а в миндалевидных глазах к
тому времени накапливается столько недоумения, что оно готово выплеснуться
через край. – Да ладно, я не скажу никому...
-Эй, а у
тебя самого-то девушка есть? – Кей решает перейти в наступление – сегодня он
явно в ударе.
Рен качает
головой и вздыхает.
-Неа. Никто
из моих знакомых девушек не любит вашу музыку. А я не могу встречаться с такой,
которая слушает всякое популярное дерьмо!
-Вот,
слышала? – оборачивается ко мне Кей. – У человека принципы. А ты чуть что,
сразу других рисуешь...
Он чудом
успевает увернуться от второго подзатыльника.
-Я должна
тебе сказать, что это у меня далеко не впервые! У меня это было и с Братиком, и
с директором санатория, и с садовником с набережной! А тебе, по-моему, пора
ударно поработать. Что-то ты слишком бодрый сегодня.
Рен все это
время смотрит на нас, и на идеальной формы губах проступает легкая невесомая
полуулыбка. Что-что, а в эльфоподобии этот мальчик переплюнул Кея. Ненамного,
но все-таки переплюнул.
-Ты в жизни
намного круче, чем на фотках и видео, - заключает он, глядя на Кея с
нескрываемым обожанием. Кей даже смущается и опускает голову, как будто бы для
того, чтобы поправить узел банданы на затылке, который и без того крепко держится...
-Разве так
много отличий?..
-Много.
Поверь фанату со стажем.
-Со стажем,
говоришь... Слушай, - Кей легонько толкает меня в плечо, - если со стажем, то,
может, возьмем его с нами на пляж сегодня?
Пожимаю
плечами:
-Почему бы и
нет?
Рен,
разумеется, сияет от счастья. И я почему-то тоже счастлива.
...По дороге
домой в памяти всплывают яркие картинки сегодняшнего вечера. Кей и Рен. То, как
они бегут в воду наперегонки. Их почти одинаковое телосложение и светлые
волосы, блестящие в рыжих лучах закатного солнца...
-Кей, -
пихаю его в бок локтем, - это случайно не твой сын?
Кей смотрит
меня как на умалишенную.
-Хочешь
сказать, я стал отцом в четырнадцать? Нет уж, не надо!
...Нам
приходится даже остановиться и облокотиться на каменный парапет набережной. Потому что, кажется, так мы не хохотали уже
очень-очень давно.
Комментариев нет:
Отправить комментарий