Scarlet Stain

Мягко говоря не самая новая вещь - ей около года. Но все-таки пусть будет здесь, потому что мне она кажется намного более законченной и цельной, чем другие мои фанфики. WARNING! Во-первых, все это дело длиннее, чем то, что я выкладывала доселе. Во-вторых, яоя не будет ^^

АВТОР: tomoe.evans          
НАЗВАНИЕ: Scarlet Stain 

ЖАНР: AU, vignette, POV
РЕЙТИНГ: G 

ФАНДОМ: Dir en Grey 

ОТ АВТОРА: После концертные глюки, Мураками и DUM SPIRO SPERO сделали свое дело.

  

«Из-за чего все это? Может быть, всего лишь потому, что в твоих песнях не хватает нежности? А может из-за того, что я не могу ее там видеть... И, наверное, именно поэтому она есть в моих песнях. По крайней мере, Дай сказал мне об этом несколько месяцев назад. Кажется, в декабре. Не знаю, почему мне так это запомнилось. Я слишком много думаю? Нет, не больше, чем ты. Тяжело сказать, почему ты пишешь такую грубую и жесткую музыку. Но... мне нравится ее играть. Играть вместе с тобой и с ребятами. Правда нравится...»

Тошия поставил бас-гитару на пол, прислонив ее к стулу, и запустил руку в чуть влажные волосы. Сколько времени они провели в студии за сегодняшний день? Время... оно стало таким вязким и тягучим. Такое ощущение, что еще чуть-чуть и его можно было бы запросто деформировать пальцами. Оно дрожало на струнах, на барабанных палочках, в голосе Кё. И с этим ощущением никто ничего не мог поделать. Время пронзительно медленно утекало сквозь пальцы...

-Хара, ты не офигел ли? – резкий пинок в спинку стула, ножки со скрипом сдвинулись на пару сантиметров, гриф баса опасно покачнулся. – Времени осталось всего ничего, а у тебя опять система виснет.

«Времени. Ты хоть считал, сколько раз ты произнес это слово за последние два часа?!»

-Не знаю, может быть... – себе под нос. Специально, чтобы Каору не разобрал и переспросил. А за это время Тошия успел бы придумать какую-нибудь колкость взамен...

Каору присел на стол, скрестив руки на груди. «Извечная поза лидера... Интересно, ты думаешь, что так ты смотришься брутальнее? Мужественнее? Презентабельнее? На нас это давно уже не действует... Иногда хочется просто взять и убежать как ребенку от няни, честное слово!»

-Если тебя что-то не устраивает, скажи сразу, пока не начали сводить. Там уже будет трудно что-то исправить.

Краем глаза басист успел заметить, как Каору придержал рукой опасно сползающий гриф.

-Все отлично, Каору, - не поднимая глаз. - Просто немного не по себе.

-Устал? Ну, тут уж ничего не поделаешь, все устали... Но неужели чувство, что ты делаешь нечто грандиозное, не сильнее чувства усталости? – испещренная татуировками кисть все еще покоилась на грифе бас-гитары. В глаза лидеру Тошии смотреть не хотелось принципиально.

-Да, есть немного... Но ты знаешь, при тебе даже поныть как следует на эту тему не получится, - улыбку из-под длинной челки, скорее всего, не видно. Ничего, Каору поймет. Так же, как басист понял в тот момент, что Каору тоже улыбается.

-Правильно, - так протянул это слово, будто смакуя. А пальцы на грифе все равно дернулись. – Ладно, иди выпей кофе, если хочешь. Но через полчаса чтобы был здесь!

-Слушаюсь и повинуюсь! – насмешливый огонек в глазах с обеих сторон. Невидимая, но прочная ниточка. Интересно, как за такой легкой и невесомой дымкой может скрыться вся та тяжесть, накопившаяся где-то за радужной оболочкой у обоих?

Тошия спустился вниз в кафетерий. Какие-то странные мелочи одна за другой бомбардировали рассудок. Легкое покалывание в запястье. Дешевая красная заколка в волосах у девушки за крайним столиком. До боли знакомая мелодия из скрипящей старой колонки - как басист ни пытался, он никак не мог вспомнить название. Движения и слова, отточенные до автоматизма. «Здравствуйте - двойной эспрессо, пожалуйста - спасибо - до свидания». Тошия сел за столик и стал внимательно разглядывать свое отражение в чашке. Все было до одури однообразно и темно. Слова, музыка, кофе. Рука, сжимающая чашку, дрогнула, отражение заколыхалось. «И с каких пор у меня появилось столько черных толстовок?»

-Пей быстрее, остынет же.

«Да ну? Неужели ты решил вступить в неравный бой со временем и отпустить еще кого-то?»

-Он пока горячий, Дай. Подожду, пока можно будет пить.

-Смотри, не упусти момент, - белозубо ухмыльнулся гитарист, положил голову на локти. - Ты, я смотрю, тоже уже из последних сил на допинге.

-Да какой там... - Тошия отхлебнул немного из чашки. Поморщился - горячо. Нервно облизнул губы. «Спросить? Думаешь, стоит?» - Дай, скажи...

«Тебе чего-то не хватает в наших песнях? Только честно. Если не хочешь – не отвечай...»

-Ну так? – Дай сплел пальцы рук под подбородком. Басист понял, что пауза затянулась. Боковым зрением он все еще видел дурацкую красную заколку, и она почему-то сбивала его с мыслей.

-Ладно, не бери в голову, - усталая улыбка. С каких пор улыбаться стало тяжелее, чем вставать в пять тридцать утра? – Видимо, нужно просто абстрагироваться.

Гитарист слегка помрачнел, сжал руки чуть крепче.

-Знаешь, езжай-ка ты домой и ложись спать. Такое впечатление, что сейчас нет-нет – и вырубишься где-нибудь на лестнице, переломаешь пальцы, и после этого Каору поставит тебя лицом к стенке и расстреляет за ненадобностью.

-Спасибо за прогноз.

-Я серьезно! Иди, а я тебя прикрою. Вряд ли ты сегодня сможешь выдать что-то удобоваримое.

Тошия вышел на улицу. Легкие сразу же заполнил горьковатый аромат исчезнувшего недавно снега... Дверь с мягким хлопком закрылась за спиной, и... мир в один момент лишился всех звуков. У басиста словно лопнули барабанные перепонки. Было тихо. Было слишком тихо не то, что для Токио, а вообще для реального мира. Воздух не дрожал, не вибрировал, каждая молекула застыла неподвижно, будто сковывая в своей непоколебимой гармонии. «Ничего... просто устал, вот слух и дал сбой. Сейчас приеду домой, приму ванну – и спать... Спать до завтрашнего утра. А утром чем-нибудь порадую обожаемого лидера».

Шаги такие мягкие, словно кошачьи. Ног Тошия не чувствовал, да и вообще плохо понимал, как оказался за рулем автомобиля. Мысли – далеко. Зрачки не черные, а сероватые, туманные, как низкое ватное небо. «Сейчас пойдет дождь. Надо поспешить, не люблю ездить под дождем...» На секунду глаза снова потемнели. Отточенные движения – ключ, сцепление, газ...

Мерно мелькала белая разметка в лобовом стекле. Бездумно отражались в зеркале заднего вида обложенные тучами глаза. «Хочется больше... просто хочется больше...» Нога на автомате вдавила газ в пол. 150... 160... Звука мотора почти не слышно. Молекулы отказывались колебаться. Только дрожали еле заметно пальцы на руках.

Тошию нагнал симпатичный маленький красный «Субару». То ли стекла тонированные, то ли цвет тоже решил вступить в схватку со зрением. На мгновение басист чуть-чуть повернул голову в сторону автомобильчика... Сквозь темное стекло на него отчетливо глянули два глаза, светящиеся страхом. Одно из этих низменных человеческих чувств зависло в воздухе осязаемой аурой, закралось в рассудок... «Где-то я уже видел эти глаза...» Ну конечно же! Кё! У Кё всегда такие глаза, когда он выступает на сцене. Но если это так, значит это не страх. Скорее – безумный, безудержный восторг, вызванный диким приливом адреналина. Именно вот так вот «хочется больше»? Лобовое стекло вдруг сплошь окрасилось красным. Тошия на автомате резко затормозил, но даже пронзительный визг тормозов отозвался как будто с соседней улицы. Дорога ушла из-под колес, машину закрутило на месте. Еще пара гулких ударов. Басиста мотало из стороны в сторону, кажется, пару раз он ударился головой о стекло, но пальцы продолжали бессмысленно и крепко сжимать руль. «Этот мир точно выцвел... Ни звуков, ни цвета, ни боли...» Только этот маленький красный «Субару», такой насыщенный и... настоящий? Последний удар. Сработала подушка безопасности, яркость поплыла вниз, единственным громким звуком был тошнотворный звук ломающихся костей. Затем все стихло.

Первое, что Тошия ожидал увидеть после того, как он откроет глаза – это свое тело, под капельницей и кислородным аппаратом. Ну, нереально же было остаться в живых после такого. Нет, боли он так и не почувствовал, но логика подсказывала, что авария была ужасная. В памяти то и дело всплывал этот ужасный звук. Как будто все ребра разом выгнулись в обратную сторону. Басист осторожно приподнял руку, ощупал грудь, живот. Все как будто бы цело. Чувствуются прикосновения, но не боль. Рука скользнула к лицу. Кислородной маски нет. Кажется, на лбу пара ссадин, но это скоро пройдет, тем более что сейчас пока не нужно показываться на публике. «Ну... теперь можно и глаза открывать». Ничего удивительного. Белый больничный потолок, такого же цвета одеяло на животе, пахнущее фиалками и немного хлоркой.

-Нет, ну и сколько можно дрыхнуть?!

Такое после пробуждения можно услышать только от одного человека. И неважно проснулся ли ты по будильнику в своей квартире, или пришел в себя после комы.

-Привет, Каору... – Тошия приподнялся на локтях. - Как ты узнал, что я здесь?

-Мне позвонили с твоего телефона сразу после аварии. С последнего вызова, наверное. Так вот, Хара. Ты точно совсем офигел.

-Да-да, согласен. А что с тем «Субару»? Ну, красненький такой, с которым мы «поцеловались»?

Каору нахмурился.

-Какой «Субару»?

-Как какой? С которым мы столкнулись. И из-за которого тебе басиста вывели из строя.

Глаза лидера приобрели совсем страдальческое выражение.

-Столкнулись? Друг мой, ты въехал в ограждение на мосту! На машине вмятина, да, но из сервиса ты ее сможешь забрать уже через неделю. А ты тут валяешься, потому что ударился своей бестолковой головой! И вообще хватит драматизировать. Ты тут, наверное, вообще умереть уже собирался, да?

«Вообще-то я уже почти...» - хотел было признаться Тошия, но вместо этого скорчил рожу в знак неопределенного несогласия. Гораздо важнее было сейчас другое... Да, возможно, никакого красного «Субару» и не было, но...

-Хорошо, ладно. Как Кё поживает? Он сегодня не появился в студии – ты ему таки дал отгул?

Тут басист поймал на себе такой взгляд, что возникло непреодолимое желание уйти с головой под одеяло и несколько часов оттуда не выходить.

-Какой. К черту. Кё.

Вот именно так, почти без всякой вопросительной интонации, чеканя каждое слово. Именно в такой очередности слова проникли в разум Тошии. Он уже не знал, чему можно удивляться, а чему нет...

-Каору, ты прикалываешься?! Вокалист! Кё! Который пишет неплохие тексты на твою долбанную музыку!

Басист уже готов был поверить, что все, происходящее с ним и с Каору на протяжении последних тринадцати лет, было его выдумкой, родившейся в те самые несколько мгновений перед столкновением. Но причем же тогда знакомое до одури покалывание в запястье, которое всегда проявляется только после продолжительной игры на басу?! Тошия сжал одну руку в другой.

Каору с деланной скорбью во взгляде покачал головой:

-Лежи, отдыхай. А я пойду, спрошу доктора, точно ли нет у тебя серьезной черепно-мозговой травмы. Так, глядишь, останешься тут еще на пару недель... Благо, торопиться некуда.

-Чего?!

Тошия вскочил на кровати, отбросив одеяло в сторону. На несколько секунд белая комната исчезла за черной кляксой от резкого движения, но потом снова постепенно проявилась перед глазами. С поднадоевшим лицом лидера по центру. Или... не лидера? Каору просто не мог такого сказать! Время, время, время, его течение, его количество – вот все, что интересовало лид-гитариста Dir en Grey. Он управлял временем виртуозно, почти машинально, и каждый раз приходил в бешенство, когда оно не подчинялось ему. И фраза, которую он только что произнес... «Нет, я даже мысленно не могу повторить ЭТО в его присутствии», - промелькнуло в голове басиста. Это звучало абсурдно чуть более чем полностью. 

-Того, - спокойно передразнил Каору. – Ложись и постарайся пока ни о чем не думать. Твои мысли ни к чему хорошему не приводят, как выяснилось... – он осторожно надавил на плечо Тошии, заставляя того опуститься обратно на кровать. Потом резко развернулся и вышел, даже не сказав ничего на прощание, и тем самым запутав басиста еще больше. Определенно, это был Каору, его Каору. Но... О, этот извечный вопрос! Какая муха его укусила? И может ли даже самая необыкновенная муха настолько перевернуть воспоминания... или, все-таки реальность? Голова раскалывалась от догадок и попыток составить все в единую цепочку. Мост. «Субару». Красный цвет. Глаза. Страх. Кё.

-Да почему же Кё?! – Тошия даже не заметил, что почти прокричал это вслух. В комнату, взволнованно семеня, вбежала медсестра, кожа и костюм которой почти сливались с белыми стенами палаты, так что она была похожа на материализовавшееся привидение.

-Что-то случилось, Хара-сан?

-Выпишите меня, пожалуйста, - нервно произнес Тошия, глядя на стену сквозь медсестру. – Я уже в полном порядке. Кроме того... меня кое-где ждут. И валяться здесь просто... нет времени, - улыбнулся он.

Басист уже уютно задремал, обнявши гитару, и устроив голову на руках, как вдруг стол тихонько покачнулся. Но импульс оказался слишком слаб... Лишь только когда чья-то наглая рука начала методично дергать Тошию за волосы, он сообразил, что лучше бы ему вернуться к реальности.

-Кё?!

-Тс, тихо, - слабо улыбнулся вокалист. Тошия понял, что получилось слишком громко. – Я уже просто не знаю, куда себя деть... Посижу у тебя, ладно?

Кё полусидел полустоял, облокотившись на стол. Абсолютно невредимый. Басист несколько раз пристально осмотрел его с головы до ног, но ничего, абсолютно ничего не выдавало произошедшего на мосту. Он пытался уцепиться за какие-нибудь совсем незначительные штрихи – будь то хотя бы оторванная пуговица рубашки.

-Какого ж черта ты так идеален?.. – пробормотал Тошия, скользя взглядом по татуированным рукам вокалиста в поисках какой-нибудь незначительной царапинки.

На сей раз басист опять не рассчитал громкости. Кё даже вспыхнул на секунду.

-Тотчи, ты сдурел?

-Ага, кажется, так оно и есть... Послушай, мне показалось, я видел тебя вчера на мосту тут неподалеку. Все думаю, показалось, или это и вправду ты был...

Тошия усиленно пытался натянуть на лицо повседневную сонную улыбочку и придать голосу небрежное безразличное выражение. Но в воспаленный рассудок что-то стучало молоточками, так что слова отскакивали в нервном болезненном ритме.

Кё слегка побледнел. Тошия, кажется, даже физически почувствовал, как расширились его зрачки.

-Н-нет... Вчера я был дома весь день. Каору выгнал – помнишь же, у меня тут на днях были небольшие проблемы с горлом... Сказал, сначала восстановиться.

-Ты уверен?

Вокалист нервно рассмеялся.

-Послушай, если ты подозреваешь меня в убийстве, то у меня есть железное алиби, только я пока не скажу, какое. Ну тебя вообще, докопался... Пойду лучше с Даем посижу.

«Но как же так? - думал Тошия, уткнувшись лбом в лаковую поверхность стола. – Это было столкновение, причем такое, что обе машины должны были смяться в лепешки. А я и водитель красного «Субару» - погибнуть...» Он пощупал еще раз ссадины на лбу. Мгновенный импульс в мозг. Больно. Щиплет. Но не смертельно же! Еще одно прикосновение. Электрический разряд. Отрывки воспоминаний. Мир в серых и бежевых тонах с почти сведенными на нет звуками. Красное пятно. Красный цвет на лобовом стекле. Мысль прорезала рассудок так резко, что сознание на миг помутнело. Пойти на место аварии. Просто пойти туда и посмотреть на аварию еще раз...

Басист не чувствовал своего тела. Ноги несли его сами, руки равномерно качались в такт ходьбе. Тело знало, куда идти, а потому мысли описывали один и тот же круг, который никак не мог замкнуться, каждый раз обращаясь в спираль. Студия. Бас-гитара. Каору. Кафетерий. Красная заколка. Черный кофе. Дай. Магистраль. Отсутствие звуков. Кё. Столкновение. Если начало хоть как-то вязалось в одну полноценную историю, то окончание путалось и разваливалось на отдельные независимые слова. «Наваждение какое-то». Тошия хлопнул себя по лбу и стиснул зубы, чтобы не застонать. «Ссадина... А я и забыл. Можно приплести туда и ее».

Вот и мост с навечно нависшим над ним бежевым туманом. Никаких красных пятен, только серое полотно асфальта и светло-коричневое небо... Температура воздуха равна температуре поверхности тела. Редкие машины скользили почти беззвучно.

Вдали маячил какой-то темный силуэт.

Это был первый человек в этом мире, которого басист наконец-то увидел отчетливо. Все-таки проезжающий мимо автомобиль мы воспринимаем скорее как автомобиль, а не как человека за рулем металлической оболочки. И среди этой движущейся груды металла, прислонившись к чугунному ограждению моста, стоял человек. Тошия ускорил шаг. На какие-то доли секунды ему показалось, будто это он сам. Ему даже захотелось окликнуть это мнимое отражение, но в голову пришла убийственная мысль: «А что нужно говорить самому себе, если вдруг встретишь себя на мосту?» Но Тошия не успел ответить на вопрос. Он даже удивиться толком не успел.

-Эй, - окликнул его силуэт. Каору. Но что он здесь делает? Неужели ему снова «некуда спешить»?

-Каору? – на последних шагах Тошия почти перешел на бег.

-А кого еще ты ожидал здесь увидеть?

«Ну да... действительно. Каору такой... Каору! Я почти уверен, что мы столкнемся с ним даже в преисподней...»

-Так значит ты в курсе того, что произошло здесь на самом деле? – басист не сразу заметил, что дыхание стало вдруг прерывистым, то ли от волнения, то ли попросту кислорода не хватало. Грудь под толстовкой так и ходила ходуном. Тошия положил руку поверх теплой ткани, словно пытаясь удержать стремительно расширявшуюся грудную клетку, но лишь ощутил ладонью бешеный стук сердца. Своего сердца. А может быть уже даже не своего?..

Каору прищурился, блики в глазах исчезли, и показалось, что взгляд стал мрачнее и вдумчивее.

-Я не понимаю, о чем ты.

-Тогда почему я встречаю тебя именно на этом месте?

«Оставаться спокойным. Просто оставаться спокойным...»

-Неспроста говорят, что все басисты – тупые... – Тошия обиженно вскинул брови и уже открыл рот, чтобы высказать все, что думает о больных на голову гитаристах, но Каору неумолимо продолжал: - Я здесь лишь потому, что хотел с тобой встретиться. Где еще, как не здесь?

Фраза повисла в воздухе и, затвердев, обратилась в аксиому. Где, если не здесь?

-Зачем? Я же... басист. – Тошия горько усмехнулся. Но Каору только кивнул головой на еще одно цветное пятно – красную спортивную «Мазду», припаркованную здесь же, на обочине. Басиста изрядно удивило, что он не заметил ее раньше. Все-таки красное пятно в этом бесцветном мире тяжело не заметить сразу.

-Мы куда-то едем?

-Да. Я хотел показать тебе кое-что. Не знаю, правда, насколько это актуально здесь... Но, может быть, это натолкнет тебя на некоторые мысли там?

Низенькие дверцы хлопнули, как и ожидалось, почти беззвучно. Тошия уже привык к этому, а Каору, казалось, и вовсе внимания не обращал.

Красная «Мазда» пересекла мост, ставший уже в некоторой степени роковым. По крайней мере в разуме басиста. Каору дождался, пока они выедут на опустевшую улицу. Но это был совсем не тот Токио, который знали они оба. Тихий, неестественно тихий. Как Тошия ни старался, он не мог привыкнуть к этой тишине и... пустоте? На улице не было ни одного человека. Никто не стоял на светофорах, не поедал торопливо булочки на автобусных остановках, не выходил из магазинов в обнимку с бумажными пакетами... Все сводилось к неподвижным серым пятнам домов, размазанным еще больше бежевой дымкой тумана.

-Я даже не знаю, с чего начать...

-Ты давно знаешь про это место? Как ты сюда попал? – наверное, Тошия смог бы задать еще тысячи вопросов. Но Каору упрямо держал одну неизменную линию повествования.

-Я долгое время наворачивал здесь круги. Поначалу мне казалось, что этот мир чист и идеален. Здесь нет звуков – заметил? Не значит ли это, что кому-то нужно их придумать?

-Ты хочешь сказать, что это задача для нас?

Каору ни на секунду не отрывал взгляд от дороги. Басисту порой казалось, что и его он не слушает, превращая тем самым диалог в исполненный чувства собственной важности монолог. Не то чтобы это задевало Тошию – он привык к заморочкам лидера. Напрягало скорее то, что Каору разговаривал словно бы сам с собой, размышлял вслух, и от этого становилось неуютно.

Вместо ответа на вопрос Каору задал свой:

-Помнишь, куда ведет эта улица?

Басист не смог не съязвить:

-Предполагается, что я сейчас отвечу, или это душевные разговоры с альтер эго? – не дождавшись реакции, Тошия понуро опустил голову и пробормотал: - Синдзюку... Разве не так?

-А теперь смотри.

Каору обогнул улочку из абсолютно одинаковых домов, и «Мазда» заскользила по несуществующей и неестественно гладкой дороге. Почему несуществующей? Оба прекрасно знали, что там, в реальности, которая существовала для них, на этом месте громоздится огромный торговый центр... Но здесь все заканчивалось кучкой домов. И дальше не было ничего. Вообще ничего. Даже четкого разделения неба и земли линией горизонта. Этот второй Токио почти утонул в бежевом тумане...

У Тошии внутри поднималось что-то вроде паники. Он вдруг понял, что что-то искал на протяжении всего их безмолвного тихого путешествия. Красные пятна. Хотя бы одно красное пятно. Серо-бежевый горизонт давил, разъедая эмоции, подавляя чувства, оставляя лишь маниакальное спокойствие и... Все то же желание чего-то большего?

Теперь красным пятном были они сами. Красная «Мазда», одиноко стоящая на границе мира.

-Теперь ты понимаешь... Здесь оказалось теснее, чем мы с тобой думали. С одной стороны этот мир – всего лишь жалкий клочок. Некачественная недоделанная копия и только. А ты искал здесь это «что-то большее».  Это не нужно было искать... Это нужно было создавать.

-Ты тоже этим здесь занимался. Иначе, зачем тебе появляться здесь?

Каору опустил голову на руль и тихо рассмеялся.

-Один-один, Тотчи... По крайней мере теперь мы знаем, что это бесполезно.

Тошия невольно улыбнулся.

-То есть... Здесь все кончается раньше. Мы просто не успеем ничего сделать. Слишком мало места и... времени.

Он в упор смотрел на Каору в надежде встретиться с ним взглядом и почувствовать себя победителем, если тот отведет глаза. Но взгляд Каору по-прежнему путешествовал по дальнему бежевому горизонту.

-...и времени, - задумчиво повторил он.

-Хара, ты не офигел ли? – басист даже подскочил на стуле. Вместе с реальностью в душу закралась обида – именно сейчас Тошия думал, хотелось бы ему что-то изменить или нет. В смысле, в новом альбоме, конечно же.

-Каору! Если тебе больше нечего сказать, лучше зайди часа через два!

-Какие два часа?! Времени нет!

Басист коротко хихикнул в ладонь. «Каору такой... Каору!»

-То есть на путешествия в подсознание у тебя время все-таки нашлось.

Лидер опустился на краешек стола точно так же, как несколько часов назад это делал Ке. Тошия почувствовал, как он тихонько устало вздохнул.

-Это... это было нужно. Кажется, без этого ты бы так и не проснулся.

-То же самое можно сказать и о тебе.

Они замолчали. Было слышно, как Шинья старательно отбивает свою партию из «Shitataru Mourou».

-Но в том мире мне все-таки в какой-то степени нравилось. Несмотря даже на то, что он был выцветший... Там был ты, - Тошия вздохнул и поджал губы. Ну вот, опять позволил себе очередную слабость, да еще в адрес лид-гитариста.

-Путь назад почти отрезан.

-Почти?

-В смысле, если захочешь, ты сможешь вернуться. Но там ты мертв.

-Уже мертв?

-Скорее, еще мертв. Авария на мосту действительно была ужасной. Обычный человек не выжил бы... А у тебя всего лишь это... – Каору отвел в сторону иссиня-черную челку басиста и коснулся коричневатой ссадины на лбу.

-Обычный человек?

-Тот, кто уже умер, не может умереть еще раз, - пояснил Каору. На губах его играло какое-то подобие улыбки – невеселой, какой-то измученной и обреченной.

«Каору, неужели, ты тоже?..»

-Я уже совсем запутался. Что произошло тогда на мосту?

-Иными словами, ты хочешь знать, кто сидел за рулем «Субару»?

-Ну... хотя бы это.

-По-моему, все очевидно. Это был Ке.

-Очевидно?! С какой стати это очевидно?

Он вспомнил их с Ке странный разговор сразу после случившегося. То, что говорил вокалист, было похоже на правду, но почему же он тогда так нервничал?

-Ке частенько бывает там. Один. Без нас. Это его место. И, ты знаешь... оно не для нас. Нам не нужно этого.

-Ты правда так считаешь? Мне почему-то казалось, что  тебе там нравится...

-Нам этого не нужно, - упрямо повторил Каору, - зачем нам быть пока еще мертвыми, если мы можем быть живыми?

-Можно последний вопрос?

Каору уже собрался уходить. У него даже глаза слегка потемнели – басист не дал ему завершить разговор пафосной и умной фразой.

-Валяй, - обреченно выдохнул он.

-Те мы, которые в том мире... Они чем-то отличаются от нас?

Лидер скривил губы.

-Если попадешь туда когда-нибудь, попробуй там сыграть на басу. Тогда поймешь, чем...

«Неужели, он уже пробовал играть там на гитаре?»

-Так вот почему там мы «еще мертвы»...

-Что, прости? – Каору уже стоял в дверях.

-А воспоминания? Воспоминания могут отличаться?

-Тотчи, отстань!

-Помнишь, когда ты навещал меня в больнице, ты не помнил, кто такой Ке...

Снова это страдальческое выражение. Каору до ужаса любил делать вид, словно его собеседник – душевно больной.

-Я не навещал тебя в больнице. У меня попросту нет времени, ты же знаешь.

С этими словами он скрылся за спинкой дивана, откуда вскоре враждебно выглянул гриф гитары.

-У меня точно черепно-мозговая травма, - заключил Тошия сам для себя и воткнул в усилитель штекер бас-гитары.